Город – пространство экологической культуры.

Ф.А. Тихомирова,

Одесский национальный университет им. И.И. Мечникова

Проблема города является междисциплинарной и находится в центре внимания  исследователей, среди которых историки и географы, архитекторы и археологи, филологи, философы и социологи, экономисты и экологи.В последние годы город становится объектом исследования урбоэкологии - интегративной научной дисциплины, возникшей на «стыке» социальной географии, экономики, социологии, градостроения,  экологии, демографии. Проблемы урбанизации и урбоэкологии тщательно исследуюся в США, Японии,  многих странах Европы. Попытки привести к «общему знаменателю» экологические проблемы всего мира оказались  недостаточно эффективными. В существование и эффективность  «экологической панацеи» поверить трудно.

 Проблемы урбоэкологии можно  решать, только владея ключом к пониманию национального пейза­жа. Каждый народ выстраивает свои отношения с миром, за­являя о себе и поэтически оформляя свою идею. На этой осно­ве рождается самобытная система «человек-природа», удивитель­ный инструмент культуры, с помощью которого непрерывно создается ансамбль национального пейзажа и преображается городской ландшафт.

С момента своего возникновения каждый народ взаимодей­ствует с природной средой, преображает  её и сам испыты­вает сильное ответное воздействие. Страбон, Полибий, Гесиод, Гиппократ, Плиний Старший и многие другие античные мыслители рассматривали социум в  неразрывном единстве с  ландшафтом. 

Национальный пей­заж был и остается способом пространственного выражения национального характера, духовных и нравственных ка­честв этой нации, ее опыта, ее исторической судьбы и тра­гедии. Каждый национальный пейзаж был составной частью мира, а каждая культура, пространственным выраже­нием которой является ансамбль городского пейзажа, - частью многонациональной мировой культуры. Решающую роль в создании этого ансамбля играли религиозные, этнические, нравственные нормы и эстетические традиции.

Представления о красоте, пропорциях, гармонии формировались веками, под влиянием среды проживания народа. Одним из известных учений о гармонии и композиции компонентов ландшафта является фэн-шуй, зародившийся в Китае еще при династии Чжоу. До сих пор китайцы считают, что каждый холм, дерево, здание определенным образом влияют на судьбы людей. Подобные учения можно встретить у многих народов. В мифах, легендах, преданиях рассказывается о мистических свойствах и  влиянии на людей того или иного ландшафта (Лысая гора, Яма, Чертово болото, темный лес, светлая роща). Для традиционных обществ было характерно противопоставление упорядоченной своей территории неизвестному пространству, лежащему за ее пределами. Чужеземцы рассматривались как существа фантастические и даже приравнивались к призракам или демонам.

Существует связь между национальным характером и пейзажем. Н.А. Бердяев отмечал, что «… пейзаж русской души соответствовал пейзажу русской земли». Забота о земле, о красоте пейзажа воспитывалась и поддер­живалась  чувством природы, восхищением красотой мира и благоговением перед  могуществом природы. Кратчайший путь к возрождению национального   пейзажа проходит через углублен­ное изучение «второй природы» - окультуренного историчес­кого ландшафта, в том числе и городского. После того, как возникли излишки сельскохозяйственной продукции, часть людей получила возможность заниматься торговлей, ремеслами, познанием мира, путешествиями. Ремесленники, купцы, служители различных религиозных культов сосредоточивались в крупных по тем временам поселениях.  В истории человечества города возникали как центры  ремесел и торговли, крепости, защищавшие жителей от враждебных сил. Без городов не было бы возможным рождение цивилизации и духовное созревание человечества.

Первые города на территории современной Украины были основаны в YI в. до  н. э.  Их   появление  было связано с греческой колонизацией Северного Причерноморья. Тира, Ольвия, Керлинитида, Херсонес, Феодосия, Пантикапей были  важными центрами экономики и культуры. В городах развивалось производство товаров, ремесла, науки, искусство. Критерием оценки градостроительных решений, начиная с Витрувия, считали прочность, пользу и красоту. Созерцание вещей, которые задавали порядок и меру про­странства городского ландшафта и, одновременно, порядок и строй человеческой жизни, было  приобщением к  вечному, смыслу красоты мира, к тайне бытия. М. Элиаде ввел представление о сакральном пространстве, важнейшей характеристикой которого является упорядоченность, структурированность. В древних городах структурным центром  были особые места, размещавшиеся в центре поселения – агора, форум, храм, пересечение торговых путей, рынок. Они создавали своеобразную систему координат, с помощью которой человек осознавал свое место в  Городе и Мире. Интересно отметить, что места проживания определенных этнических, социальных, профессиональных групп сурово регламентировались. Во многих городах и сегодня можно встретить связанные с этим названия районов, улиц и площадей.

В Киевской Руси города выполняли оборонные функции, играли роль центров княжеств. Московский философ Рустам Рахматуллин очень точно характеризует роль Киева как  пограничного города  и  одновременно центра, который примиряет в себе самые разнонаправленные влияния: «Киев - точка встречи новгородской, варяжской власти и херсонесского, гречес­кого Просвещения. Власть перешла в него из Новгорода, чтобы просветиться в нем из Херсонеса. Стоя на варяжско-греческом пути, на середине между полюсами ов­ладения, он кажется владеющим, срединным городом. Однако степь обыкновенно кочевала в сутках к югу от него, не позволяя киевским князьям распространить свою страну до моря. Так что древний Киев оставался пограничным городом и в этом смысле новым Херсонесом. В этом же смысле он был и новым Новгородом».

Многие города обладают собственными литературными мифами. Один из литературных мифов Киева был создан  М.А. Булгаковым. В романе «Белая гвардия» он именует Киев просто - Город. Город, который  стоит в одном ряду с Иерусалимом и Римом. Город, где случаю нет места; город, в котором все предопределено. Киев - твердыня гармонии и опора равновесия.  В этом  качестве он принимает и гармонизирует противостоящие стихии.  Р. Рахматуллин также рассматривает метафизическую роль Киева  как удержание равновесия: «Византийская София переоблачилась в нем по-римски в драпировки будущего петербургского барокко. Юго-западный по отношению к Москве барочный Киев держал в обратном раструбе все Средиземноморье. Уроки греческой вселенскости и чистоты обряда Киев преподал Москве вместе с уроками темной латыни».

Москва в других булгаковских романах - «Собачье сердце», «Мастер и Маргарита» - другие истории. Арбат Булата Окуджавы, Большой Каретный и Таганка Владимира Высоцкого, Охотный ряд Юрия Визбора – это иные мифы, совсем иные образы.

В  романе  современного писателя В. Васильева  «Лик Черной Пальмиры», изданном в 2004 году, действие переносится то в Киев, то в Одессу, то в Москву, то в Санкт-Пе­тербург. Герои романа, выполняющие в  Санкт-Петербурге «особую миссию»  ныне популярных в современной фантастике  различных «дозоров», обмениваются впечатлениями о городах. Эти высказывания достаточно рельефно демонстрируют  литературный миф каждого из упомянутых городов:

«...- Москва равнодушна - верно. С ней можно сжиться, ее можно даже по-сво­ему любить. Но Москве нельзя доверять.

-         А Киеву?

-         Киеву - можно. Теплый он, могучий и теплый... Он удивительно гармоничен. Там Тьма не мешает Свету, а Свет не слишком теснит Тьму.

-         А о Питере что скажешь?

-         Питер... Питер – это, братцы, вообще жуть...»

  Во многих  литературных произведениях Город предстает как прообраз дьявола. Мистическое,  даже инфернальное начало  выходит на первый план в литературном  мифе Санкт-Петербурга (достаточно впомнить повести Н.В. Гоголя, «углы»  Ф.М. Достоевского, «Крысолов» А.С. Грина, произведения А.Блока, О.Мандельштама, И.Бродского).

 Бесспорно, существует и одесский литературный миф. Он  начинается пушкинским путе­шествием Евгения Онегина,  продолжается одесскими рассказами И.Бабеля, произведениями В.Катаева, К.Паустовского, Э.Багрицкого, И.Ильфа и Е.Петрова, В.Смирнова и своеобразной романтикой «одесских песен». Каковы его особенности?

А. Штыпель в критическом  обзоре «Гений места», очень тонко иронизирует: «…Думаю, что если бы о  роли Одессы взялся рассуждать Рустам Рахматуллин, то сказал бы он, по всей видимости, что-то вроде нижеследующего: «В метафизическом плане Одессу можно считать зеркальным отображением Пе­тербурга. Хтоничности, подземельности петербургского мифа соответствует солярность, солнечность мифа одесского — даром, что Питер славен белыми солнечными ночами, а под Одессой лежат знаменитые катакомбы». Как и Петербург, Одесса воплощала в себе имперскую мечту о Константинополе, но идея Вселенской церкви в метафизическом зеркале Одессы преобразовалась в идею мирового порто-франко. В роли имперского лже-Константинополя Одесса ге­ографически расположилась слишком уж вблизи прототипа и потому отобразила его «истанбульское» обличье. В декорациях Одессы может случиться все что угодно. И именно эта множественность, зыбкость делают  в конечном счете невозможными какие бы то ни было метафизические последствия. В Одессе может случиться все самое нево­образимое — и притом с нулевыми последствиями ».

  В записных книжках Ильи Ильфа можно найти   интересные наброски  повести (так и не написанной) об оккупации Одессы древними римлянами(!). Современный одесский литературный миф подтверждает  авторитетные мнения. Известный в нашем городе журналист Сергей Милошевич написал изящную и остроумную повесть о приключениях Шуры Холмова, достойно продолжающую данную традицию. Представьте, герой «снимает угол» на улице Пекарной,221-б, у колоритной одесситки Муси Хадсон.  Вместе с другом  он расследует умопомрачительные дела, которые были бы не по зубам, пожалуй, даже  Скотланд-Ярду. Догадались? Молодцы! В самом деле, а почему бы  не «поселить» известных сыщиков на нашей Молдаванке? К сожалению, в конце 90-х была издана только первая часть книги, и вряд ли большинству одесситов и гостей города суждено узнать, «чем дело кончилось».

Есть ряд проблем, объединяющих  мировые столицы  и Москву, которая «слезам не верит», и  «мистический»  Петербург, и Киев, где не может ничего произойти, и Одессу, где  мо­жет случиться все. Проблемы эти давно вышли за   рамки национальных, переросли границы отдельных государств и стали глобальными. Разрушение  системы «человек-природа», отчуждение человека от своей исторической среды обитания подготовили почву для обостре­ния экологической ситуации. Общей экологической «эпидемии» под­верглись разные народы и разные культурные образования.

Забота о чистоте городской среды была извечной и острой проблемой. В Древнем Риме «божественный» Август расчистил реку, протекающую через Вечный Город, и учредил должность попечителя русла Тибра. Император Нерон в 64 г. н.э. поджег самые старые и загрязненные кварталы Рима. В ХIII веке богатые горожане Амстердама и Венеции спасались от нездорового воздуха и различных эпидемий в загородных виллах. Парижане могли удалять бытовые отходы, выплескивая их через окно, только трижды громко крикнув: «Берегись, воды!». Указ об этом был издан Людовиком IX после того, как  проезжавшего по Парижу короля  облили помоями из окна.

В XIY- XYII веках во многих городах Германии – Нюрнберге, Берлине, Рестлингене, Франкфурте-на-Майне невозможно было передвигаться по улицам без ходуль, города задыхались от нечистот. Джон Флетчер, английский драматург XVII столетия, писал: «В городе никогда не обретешь покоя и счастья».

 В начале XVIII века Петр І запретил сбрасывать мусор в Неву и Москву-реку и приказал очистить  пруды, прозванные в народе  Погаными. С тех пор их так и называют - Чистые пруды.

 В конце XVIII века  произош­ла аграрно-промышленная революция, - сначала в Англии, а затем и в других странах. До не­узнаваемости преобразились хозяй­ственная жизнь и ландшафт Европы. Возрос приток рабочей силы в горо­да. Представление о городе, как гаранте более высокого уровня жизни, квалифицированной медицинской помощи, удобства, чистоты было   характерным для ХІХ века. За Англией, первопроходцем на пути индустриализации, быстро последова­ли другие страны Европы, не обратив вни­мания на ее негативные стороны. Со временем  многие  проявле­ния урбанизации были устра­нены, либо смягчены постановлениями местных властей, законами о  здравоохранении, фабрич­ными законами и другими мерами, но грязи в горо­дах не убавилось. Лондон «прославился»  не только культурно-историческими памятниками, но и густыми рыжими смогами.

Уже в конце ХІХ столетия в произведениях Э. Верхарна и  других авторов можно встретить описания  другого Города – всепоглощающего Молоха. В перенаселенных городских кварталах земельные участки стоили огромных денег, и практически не  оставалось места для зелени. В таких оценках есть горькая истина: многие города теряли гармонию и становились простой совокупностью рабочих мест и «доходных домов» (позже - спальных районов.) Российский философ Н.Ф.Федоров обозначил  город того времени как « совокупность небратских состояний, удерживаемых небратскими узами».

В современном мире люди создают города, скорее, как новую искусственную среду, повышающую комфортность жизни. Современный город создает для своих жителей немало преимуществ социального, экономического и социального характера. А с точки зрения экологов,  город - это «неустойчивая природно-антропогенная система, состоящая из архитектурно-строительных объектов, населения, находящегося на его территории, и резко нарушенных естественных экосистем». Американский эколог П.Селф справедливо отмечает: «Большой город – это место, где и преимущества, и недостатки современной цивилизации выступают зримо и наиболее ощутимо». Жизнь в такой экологически неустойчивой среде сопровождается  быстрой утомляемостью, синдромом хронической усталости, пониженной сопротивляемостью инфекциям, сердечно- сосудистыми заболеваниями, аллергическими реакциями, неврозами. Специфика проживания в городе приводит к тому, что люди 85-90% времени проводят в помещениях (жилые дома, метро, слу­жебные  помещения,  здания). У горожан отмечается  такое особое состояние как синдром закрытого помещения. Привычным для городских жителей стало промежуточное состояние между здоровьем и болезнью – синдром перенапряжения. Некоторые исследователи отмечают, что  жизнь в городе  требует дополнительных затрат энергии на адаптацию и даже способствует  возникновению генетических аномалий, особому микроэволюционному процессу. Ученые уже обозначают современного горожанина, как «homo urbanus» - человек городской.

 В документах ЮНЕСКО отмечается:  «…город, будучи ранее центром цивилизации, рассматривается теперь как источник всех форм загрязнения, источник трудностей, связанных с неоправданными потерями времени…психологических стрессов, одиночества и даже опасности…»   Несмотря  на обострение кризисных экологических ситуа­ций в городах, их развитие продолжается. Эксперты ООН утверждают, что в XXI веке свыше 80 % население развитых стран будет проживать в городах. Площадь земель под застройку городов каждые пять лет  в среднем увеличивается  на 20 %.

 Американский писатель А. Кларк считает, что  в будущем  большие города могут утратить популярность. Архитекторы  Западной Европы  в последнеее время ориентируются на небольшие города с количеством жителей 30-60 тысяч. В мегаполисах  развитых стран этот  процесс, в сущности, уже начался: наиболее  состоятельные  жители предпочитают жить в небольших городах или пригородах и  приезжать в промышленно-деловой  центр только на работу.

В связи с необходимостью рационального планирования структуры городов, с развитием ландшафтной архитектуры возникло новое  направление урбоэкологии - аркология. Это экологическая архитектура, исследующая вопросы застройки городов с максимальным учетом экологических факторов, сохранением и расширением зеленых зон, созданием благоприятных условий для горожан. Экологические проблемы городов вынуждают современных градостроителей  искать новые  пути в  планировании и развитии инфраструктуры городов. В 1982 году была издана книга американца К. Линча «Образ города». Эта работа оказала заметное влияние на мировой опыт градостроения,   планирования и формирования городов. В 1985 в японском городе Цукуба в рамках выставки ЭКСПО - 85, проходившей под девизом «Жилище и окружающая среда», проводилась выставка  проектов молодых архитекторов, победителей конкурса «Жилище завтра». Создатели городов будущего  из разных стран  в основу своих работ заложили идеи малоэтажности, компактности, использования «чистой энергии» и озелененности. В 1990 году  Р. Нейланд, бизнесмен из Нидерландов, предложил идею и проект «Европолиса» - города будущего для Евро­пы. В1991 году титул «экологическая  столица мира» был присужден  немецким городам  Эрланген и Нестерсхайм. В 1992 году этот  титул получил город Фрайбург.

Более реальной и близкой перспективой является  реконструкция существующих городов. Примером  современной эко­логической  реконструкции городов может быть  город Осака в Японии. Его развитие   планируется  в соответствии с программой «Городское планирование в гармонии с интересами населения и окружающей среды».

 Согласно концепции финского архитек­тора Р. Пиэтиля, город будущего должен быть экологически   чистым и зеленым. Природная среда в таком городе должна представлять самостоятельную культурную ценность. Очевидно, что принципом градостроения будущего должна стать гармонизация природной и социальной среды. Реализовать этот подход нелегко, но необходимо. Современные принципы градостроительства требуют интеграции с экологическими, медицинскими и биологическими знаниями. Заболоченные участки, овраги, небольшие речки являются важными компонентами урбоэкосистемы. Не всегда их «преобразование» и «освоение» отвечает принципам рационального природопользования. Чередование природных и видоизмененных участков на территории города - мозаичный ландшафт - более устойчив к антропогенным воздействиям. Обязательным элементом городской среды должны стать  биотопы - живописные участки ландшафта, имитирующие естественные  природные экосистемы. В Париже Булонский и Венсенский леса посещают чаще, чем Лувр или «Комеди  Франсез». Зеленые  насаждения не только улучшают микроклимат в городах, очищают воздух. Они поглощают шумы, выполняют рекреационную функцию, защищают дома и тротуары от перегрева.

В Древней Армении существовали специальные сады – «бурастаны». Их специальным образом формировали из душистых растений (сирень, липа, жасмин, розы). Возможно, эта традиция преследовала и лечебные цели. В 1920-30-х гг. началось формирование «зеле­ных поясов» вокруг крупных городов. Пылким пропагандистом озеленения го­родов стал  еще в начале XX века англичанин Э. Говард. Его «города-сады» дали толчок развитию городов нового типа  после II мировой войны. «Зелеными кольцами» -  «легкими», и  зонами отдыха для этих городов охвачены Донецк, Днепропетровск, Луганск, Киев. Примером удачного решения   проблемы озеленения  становится  Донецк, где 30 парков и 60 скверов занимают 51 % застроенной части города. Символами Одессы  стали платан  и белая акация. К сожалению, акация достаточно быстро «стареет», деревья спиливают и… «О гроздьях душистых акации белой» будут вспоминать только старожилы, слушая куранты на Приморском бульваре?

Американский архитектор П.Солери для обозначения всех сооружений, созданных человеком, ввел понятие «неоприрода».  По его мнению, можно считать город формой, в которой природа «фильтруется и  кристаллизуется» в соответствии с природными и социальными принципами, соответствующими связям современных людей.

Современные экологические нормативы в градостроении несовершенны и  час­то нарушаются  в угоду сиюминутным местечковым интересам, или, все чаще, из экономических соображений. В жертву несовершенной экономике  приносится комфортность целых жилых районов. Размещение новых жилых кварталов приводит к нарушению освещенности домов, расположенных рядом, не обеспечивает достаточной вентиляции, либо, наоборот, создает постоянные сквозняки.

Специалисты ЮНЕСКО вынесли жесткий, но справедливый вердикт: «Материальное планирование, основанное лишь на чисто экономических расчетах, не может решать эти вопросы… Подлинное планирование, стремящееся обеспечить качество жизни, должно рассматривать людские поселения как системы исключительной сложности, требующие тонкого исследования во многих и разных областях…».

При реконструкции храмов, городских памятников и ансамблей необходимо создавать проблемные  научно-исследовательские группы, в состав которых входили бы не только архитекторы, художники, скульпторы, экономисты и инженеры, но и историки, культурологи, философы, экологи, медики. И сами горожане должны перестать ощущать себя «населением», а с гордостью осознавать себя киевлянами, харьковчанами, львовянами, одесситами, участвуя в обсуждении  проектов застройки мест, принадлежащих всему городскому сообществу. Отгораживание, превращение давно милых сердцу живописных уголков в «элитные», но мертвые зоны действия «фейс-контроля» и «дресс-кода» беспощадно сжимает пространство города, напоминая о «шагреневой коже». Бразильский архитектор О.Нимейер призывает возводить города не для машин, а для людей и вернуть городам то, что «…пало жертвой прогресса и людской ограниченности – покой и гуманизм».

Кто-то мудро подметил: «Чем больше неба над головами горожан, тем выше их нравственность». Нельзя рассматривать экологические про­блемы вне сферы личностного сознания и индивидуальной эти­ки.  Эко­логический кризис неразрывно связан с кризисом духовным. Культура по­ведения также является существенным  фактором, определяющим качество жизни в городе. Распад городского ансамбля в  условиях современного глобального экологического кризиса - своеобразное отражение паралича культуры и духовной жизни. В современном градостроении сложилась небезопасная тенденция сооружения огромных строений из плоских, протяженных, повторяющихся элементов. В. А. Филин называет  такие элементы «агрессивными полями». В связи с особенностями визуального восприятия однообразные архитектурные формы, гиганты-небоскребы могут тормозить интеллектуальное развитие детей, вызывать агрессивность у подростков, оказывать неблагоприятное угнетающее воздействие на зрительный аппарат и психику взрослых. Определенную  роль играет цветовая гамма города, в значительной степени опредляемая национальними традициями. Во многих городах Южной Кореи преобладают серые оттенки, в Японии – голубые. В Украине в 1960-80-е годы в градостроении превалировало однообразие  стандартных архитектурных решений.

Визуальному восприятию городских сооружений уделяется недостаточное внимание и сегодня. Нестандартные, модернистские решения, рекламные щиты, вывески, дизайн витрин зачастую резко диссонируют с историческим архитектурным ансамблем, - достаточно вспомнить скульптуры З.Церетели в Москве. Нередко горожане дают меткие народные названия таким «шедеврам». Хватает подобных   примеров и в Киеве, и в Одессе...

Двадцать лет назад, еще студенткой я была в Ленинграде. Летом 2006 года довелось побывать уже в Санкт-Петербурге. Все экскурсоводы обращали внимание гостей на плакаты, которыми огородили постамент на набережной Невы: «Я стерегу этот город уже целый век. Но Вы садились на меня верхом и сломали мне спину. Люди! Сохраните нам жизнь! Берегите памятники. ЛЕВ. »  «Памятник сломан. Разыскиваются подозреваемые.»  и фотографии  «любителей архитектуры». С  некоторой горечью вспомнила о том, что «Одессу можно считать зеркальным отображением Пе­тербурга». Перед глазами  мелькали Воронцовский дворец, Колоннада, львы, уголок Старой Одессы…

 Одним из  незабываемых впечатлений от поездки оказался дизайн внутренних двориков университета, между зданиями Двенадцати коллегий. Д.С.Лихачев считал культурную среду места жительства человека одним из важнейших условий развития личности и отмечал: «Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни, для его «духовной оседлости», для его привязанности к родным местам, для его нравственной самодисциплины и социальности». Около храмов науки - неограниченный простор для деятельности. Некоторые попытки создания пространства, которое воспитывает, можно наблюдать около Юридической академии, Педагогического, Политехнического, Медицинского, Морского и Международного гуманитарного университетов. Сейчас завоевывают популярность малые скульптурные формы, они оживляют  пространство Одессы (Вера Холодная, Утесов, Уточкин, Одесса-Мама, Апельсин, 12-й стул, Рыбачка Соня). А что, собственно, мы хотим воспитать в наших детях? Гордость? Память? Сопричастность? Чувство юмора?

Вернемся в Петербург. Представьте, в огороженном чистом дворике филологического факультета, среди цветущих петуний расположились изящные памятники: поэту Иосифу Бродскому (потрепанный чемодан, а на нем - голова с «непричесанными мыслями»), подпоручику Киже и Маленькому Принцу Сент-Экзюпери. Рядом с биологическим факультетом  возвышается Кошка. На  подножии колонны– отрывки из древних египетских и индийских текстов и высказывания известных физиологов. Согласитесь, Кошка заслужила  памятник, как и  Собака Павлова.

 Историки усваивают уроки, сидя на скамейках рядом с удивительной композицией (или внутри нее?), названной « Гефсиманский садик ». В окружении привычных для Одессы деревьев серебристого лоха (маслин)  находится Чаша, увитая терновыми ветками. Надпись излагает  известную историю о молении и предательстве. Цитата из Иоанна: «История человечества началась в Саду» напоминает об известных современных концепциях исторической науки. Еще одна скульптура, материалом для которой стала лава Везувия, красноречиво называется «Прошлое, настоящее, будущее».

В честь 300-летия Петербурга филологический и восточный факультет (руководителем проекта был декан филологического факультета!) подарили  alma mater  Лабиринт, созданный по схеме, известной человечеству более 40 веков. В разных культурах прохождение лабиринта символизирует прохождение жизненного пути человека, обучения, изменения, решения задач. Камни присланы из крупнейших и старейших университетов мира: Сорбонны, Оксфорда, Кембриджа, Болонского университета. Согласитесь, если полторы тысячи дней своей жизни молодой человек проведет в таком наполненном интеллектом и Духом пространстве, в таком смысловом поле, что-то в  его мыслях и душе изменится в лучшую сторону.

Позволю себе привести отрывок из работы студентки 1 курса философского факультета ОНУ Светланы Мусатовой, посвященной экологическим проблемам Одессы: «Так чего мы, собственно, добиваемся? Неужели непонятно, что имеющаяся экологическая культура  в скором времени превратит нашу планету в нашего же злейшего врага? Или все-таки попробуем научиться и научить своих детей жить  в городе в согласии с природой?.. Я считаю, что нужно принимать конкретные меры: начиная с детского сада, наравне с основами счета и родным языком необходимо ввести природосообразное воспитание. Разработанная по этому предмету программа должна научить малышей тому, что все вокруг - живое, что природа нас любит и мы, в свою очередь, должны отвечать ей тем же, не причиняя ей вреда.  А главное – каждый человек должен научиться оглядываться вокруг и исправлять чужие ошибки, как свои собственные, не задавая вечного вопроса “а почему я должен, если это не я?”.»

Одесский фотохудожник Л.Сидорский создал серию красноречивых «фотопортретов» Одессы начала ХХІ века. Будем изменять лицо города эклектично, «гламурненько», пафосно заявляя потом с телеэкрана: «Это наш город. Нам здесь жить!», или продуманно, неравнодушно, встраивать инновации в культуру, учитывать их соответствие духу и характеру народа?

Отношение к родному городу, к историческим, архи­тектурным, музейным, библиотечным, архивным памятникам культуры, как к вели­чайшей ценности,  должно стро­иться на целостном восприятии мира и нравственной основе.    Если взглянуть на то, какими стали в результате на­шего воздействия города, с  точки зрения национального пейзажа, то самые заброшенные и мешающие с точки зрения сегодня вещи, те, что за «ненадобностью» отброшены на обочину жизни,  могут вдруг оказаться наиболее существенными. В Одессе сегодня реконструирована Греческая площадь. Можно спорить о недостатках и преимуществах этого проекта, но определенный дух, присутствие «genius loci» можно почувствовать. Лютеранский переулок  уже  начинает напоминать о Европе. Контрасты Французского бульвара пока заставляют задуматься о многом. А есть еще Итальянский бульвар, Польский спуск, Еврейская улица. Есть легендарные «Молдаванка и Пересыпь», Привоз Мясоедовская, Фонтан, Аркадия. Какими они войдут в третье тысячелетие? Может быть, армянская община Одессы подарит городу благоухающий сад-бурастан на Гагаринском плато? Дорогу к Храму это только украсит.

Евгений Голубенко свою  книгу «новых одесских рассказов», недавно увидевшую свет, назвал «Рыжий город». Город, который улыбается, смеется, что бы ни происходило. И дарит улыбку, море, солнце и «легкость бытия»  всем. Вновь вспоминается фантастическая повесть В.Васильева: «...Одесса - она и не такое сносила без проблем. Всю гадость просто в море смывает, в глубину, в сероводород».